Читать книгу - "Аркейн | Не зря же меня зовут... - Nondual"

сказать старшей сестре при встрече, то я как-то не ожидала, что говорить их мне придется уже этим вечером…

И вот мы здесь.

В огромной бетонной коробке, сдавливающей ощущение окружающего пространства словно понемногу сжимающийся вокруг кулак. Грубые, серые стены покрыты паутиной трещин, что будто пытается передать всю безысходность заключённых, что провели здесь годы.

Внутри камеры было также довольно… Атмосферно.

"Кровать", что представляет из себя жесткую металлическую раму с тонким матрасом, который уже давным-давно потерял даже самый малый намёк на мягкость. Ржавое ведро в дальнем углу, чье предназначение я не хочу озвучивать даже мысленно. А еще во многих местах на стенках виднелись характерные углубления размером с кулак и расходящиеся от них трещины…

За массивной решёткой, отделявшей камеру Вайолет от остального мира, простирается широкий коридор, освещённый по углам холодным, безжизненным и самое главное — тусклым светом еле работающих ламп, которые вместо того чтобы разгонять окружающую темноту словно лишь её углубляют.

Потолки здесь высокие, но от этого помещение не кажется менее давящим — напротив, пустота над головой будто только усиливает ощущение зажатости и замкнутости окружающего пространства. Пол из грубого бетона здесь стертый и потрескавшийся, словно и сам постоянно страдает под тяжестью шагов ежедневно проходящих здесь охранников и заключённых. Здесь, в этом месте, даже воздух касается тяжёлым, пропитанным потом, кровью и безразличием тех, кто уже давно привык к этим стенам.

Перед каждой камерой проходит кроваво-красная полоса — молчаливое предупреждение для редких посетителей и новая граница, разделяющая людей на тех, кто по одну сторону решётки, и тех, кто по другую. Мои сапоги ритмично стучали по полу, отдаваясь эхом среди каменных стен, пока мы с Джинкс приближались к нужной камере. Удивительно, но похоже пока моя спутница не произнесла свою фразу, её сестра даже не заметила, что к ней пришли посетители.

Интересно.

— Я, пожалуй, оставлю вас ненадолго, — произнес я спустя несколько минут молчаливых гляделок двух красавиц (а красноволосая, кто бы что ни говорил, внешностью весьма недурна и это факт), каждая из которых не знала, как начать разговор с другой. Мои же слова стали словно спусковым крючком, отчего, они обе слегка вздрогнули, а затем, пока я начал постепенно удаляться, подбежали друг к друг и обнялись сквозь решетку. Занятное зрелище.

Я же, не желая мешать чисто женскому разговору между сестрами, отошел к соседней камере, где прислонившись к стене достал из кармана портсигар, а затем с наслаждением закурил, пытаясь хоть немного отстраниться от окружающей вони. Дааа, вот чего мне действительно не хватало все эти годы вдали от Зауна. Найти качественные сигары вдали от родного города оказалось задачкой несколько более сложной, чем я думал вначале…

— Ееее… Мужик, будь другом — поделись сигареткой, а? Сто лет уже не курил… — раздалось за моей спиной из той самой соседней камеры.

Просьба явно не самого удачливого арестанта даже на миг ввела меня в ступор. Как-то отвык я от такого отношения от незнакомцев, но когда уже решил, что от потери одной первоклассной сигары не обеднею и, повернув голову, был готов действительно поделиться, — заключенный удивил меня во второй раз.

Едва разглядев мое слабо освещенное лицо, он как ошпаренный отпрыгнул от решетки собственной камеры, а затем начал с ходу бить лбом о пол, при этом истерично крича едва ли не на весь корпус:

— Простите! Извините! Обознался! Не признал! Господин Око Зауна! Не гневайтесь! Простите! Извините! — и так далее, и тому подобное.

— Успокойся! — Рыкнул я на него, не выдержав почти физической боли от нелепости ситуации, отчего бедолага мигом заткнулся.

Затем, посверлив глазами этого полоумного еще несколько секунд, я отошел подальше и лишь сейчас заметил, что за всей этой сценой наблюдали две пары глаз синего цвета. И если те, которые были более насыщенного оттенка отражали лишь мимолетный интерес, то вот блеклые были полны подозрений и какого-то неуловимого осознания, смешанного с искренним удивлением.

Издав ничего не значащее ироничное "хм", я продолжил свое занятие начав с интересом смотреть на дымные кольца, постепенно исчезающие где-то возле потолка.

Тихий, до того не слышный, разговор сестер, тем временем начал набирать обороты.

— Вспомни Вандера! — В какой-то момент довольно громко вскрикнула Вайолет. — Вспомни сколько всего он сделал для всех нас! А этот ублюдок всадил в него нож и почти убил!

— Сколько он сделал для тебя, — не мог не прокомментировать я этот выпад. Все же если громкость разговора вырастает до планки, когда я, стоя в восьми метрах, начинаю его слышать, то естественным образом воспринимаю это как приглашение к беседе. А какой главный злодей, чью роль мне видимо определила данная вселенная, упустит шанс поиздеваться над идейным противником? Вот и я думаю, что просто обязан взять слово. — В своем выдуманном счастливом мирке, где видимо являешься "самым главным героем", ты похоже единственная имеешь право на склонности и увлечения, а все остальные должны лишь радостно плясать от твоих успехов! Так и никак иначе, да?! Жаль тебя разочаровывать, но мир устроен по-другому. Паудер — никогда не была кулачным драчуном, подобно тебе, но кто её в этом по-настоящему поддерживал? Не "не мешал", как делали это вы все, а в самом деле помогал? Хоть кто-нибудь выказывал ей доверие делами, а не только на словах? А?

— А ты значит помогаешь? — Волком посмотрела на меня красная в тон собственным волосам Вай.

— Ну как тебе сказать, — "ласково" улыбнулся я в ответ, отчего мою визави даже слегка передернуло.

— Он и вправду помогает, — тихо промолвила Паудер, а затем, словно вспомнив, что она уже не та маленькая стеснительная девочка, которая боится осуждения старшей сестры, уже громче продолжила, с каждым словом всё больше распаляясь. — Я ведь тебе писала! Он объяснил мне необходимость создания давления, заставил жуткого ученого учить меня диффузии и правильному смешению веществ! А еще, когда мы вместе пробирались в библиотеку Академии Пилтовера…

— Библиотеку Академии?! — Вновь продемонстрировала свой неуступчивый характер бойкая заключенная. — Паудер! Сколько раз я говорила тебе не лезть в столь опасные мест…

А вот тут уже даже я не понял. Она вообще те письма читала или нет? Как по мне наша "Демассийска эпопея" была куда опаснее, какой-то там Академии. Или тут дело в том, что Академия — опасность известная, а Демассия — что-то далекое и непонятное?

Тем не менее, договорить красноволосой не позволила не менее разъярившаяся сестра.

— НЕ ГОВОРИ СО МНОЙ КАК С НЕСМЫШЛЕНЫМ РЕБЕНКОМ! — Завопила в ответ уже далеко не маленькая Джинкс. И да, сейчас она постепенно вновь становится